Перевернув Молли на спину, чтобы снять остатки рубашки, он задержал взгляд на ее полной, красивой формы груди. Ароматные розовые соски, словно нежные бутоны, увенчивали вершину каждого холма, и, несмотря на то, что Сэм изо всех сил противился, образ увиденного не покидал его даже после того, как девушка снова легла на живот.
Он осторожно стянул грубые бриджи с ее ягодиц и постарался не замечать их округлости. Решив как можно меньше задевать девичью скромность, он оставил неснятыми кружевные трусики, но заметил, что и под ними хлыст разрезал нежную плоть.
Сэму с трудом удавалось сдерживать ярость, но пока что другого выхода у него не было. Однако, когда он узнает, кто посмел так жестоко обойтись с девушкой, изобьет этого человека до полусмерти!
Сэм смыл кровь со спины Молли, осторожно прополоскал слипшиеся концы рыжих локонов и отодвинул в сторону густую массу волос, чтобы обработать раны и под ними.
Вода в тазу стала красной. Предвидя необходимость менять воду, Ли Чин несколько раз появлялся с тазиком чистой воды и полотенцем, затем принес свиное сало, спирт и бутылку виски.
Снова оставив Сэма наедине с девушкой, Ли Чин в очередной раз закрыл за собой дверь.
Молли подскочила при первом же мучительно обжигающем прикосновении ткани, смоченной в спирте, к израненной спине, и во второй раз Сэм увидел ее пышную грудь
— Извини, детка, — сказал он, мягко укладывая снова девушку на постель.
На мгновение Молли пришла в замешательство. Где она? И почему ее спина горит, как в аду? Но она узнала бородатое лицо Сэма и слегка расслабилась, почувствовав себя в безопасности, хотя сама не понимала — почему.
Вместе с воспоминанием о том, что произошло, к ней вернулось немного сил. Опустив глаза, Молли увидела свою обнаженную грудь и, крепко прижав к себе подушку, покраснела с головы до пят.
Сэм до пояса натянул на нее простыню.
— Выпейте, это поможет вам уснуть, — сказал он ей, протягивая виски. — Я знаю, сейчас вас, как адское пламя, жжет боль, но, боюсь, у нас нет выбора. Мы должны промыть и обработать ваши раны, чтобы не осталось сомнений насчет того, попала ли в них инфекция. Так сделайте же несколько глотков. Я помогу вам приподняться.
Молли подчинилась, проглотив немного виски из чашки, которую Сэм держал перед ней, и поморщилась, когда от огненной жидкости загорелось у нее все внутри. Однако, хотя спину по-прежнему жгло, головокружение отступило. От одного того, что она в безопасности, Молли уже чувствовала себя лучше.
— Ну как? — спросил Сэм.
Она заметила озабоченное выражение его лица.
— Завершим дело?
Молли кивнула, и он продолжил обрабатывать ее раны спиртом. Свирепая боль пронзала Молли, и с каждым прикосновением к телу девушки Сэм вздрагивал, как и она.
Закусив подушку зубами, Молли давила в себе крики, рвущиеся из горла. Испытывая невыносимые муки, она закрыла глаза, изо всех сил пытаясь стоически вытерпеть эту пытку, и сдерживалась — до тех пор, пока Сэм не отвернул простыню и не спустил трусики ей на бедра.
Забыв о боли, она взвилась от возмущения.
— Что, черт побери, вы делаете? — вскричала Молли.
Уголки рта Сэма приподнялись в насмешливой улыбке.
— Прикладываю спирт к вашему мягкому месту и, пожалуйста, позвольте мне продолжить. Обещаю, что закрою глаза.
— Но как же тогда вы определите, где раны? — не поверила его обещанию Молли.
— На ощупь, — ответил Сэм.
— Час от часу не легче! — вздохнула девушка. Зная, однако, что у нее нет выбора, Молли только крепче прижала подушку к груди и постаралась побороть прилив смущения, нахлынувшего на нее.
Пальцы Сэма, ощупывая, отыскивали следы ударов хлыста и смазывали их спиртом. Вскоре, однако, Сэм вернулся к ранам на спине, и Молли уже ни о чем другом не могла думать, кроме как о горящих углях, жгущих ее тело.
И снова она сдерживала стоны.
— Вам станет легче, если вы позволите слезам пролиться, — посоветовал Сэм.
Он заткнул бутылку со спиртом пробкой и отставил ее в сторону.
— Я никогда не плачу. Я даже не помню, как это делается.
— Никогда? — удивился Сэм, завершая врачевание. В отличие от спирта свиное сало смягчало, а не жгло.
— С тех пор, как умерла мама, — ответила Молли. Она отвела глаза, не желая встречаться со взглядом сына человека, от руки которого погибла ее мать. Сердце Сэма сжалось тревожно.
— Сало снимет жжение, — пообещал он, погружая в жир пальцы. — Потом я перебинтую вас, и вы заснете.
Он смазывал ей спину и чувствовал, что под его руками мышцы расслабляются все более и более.
К нему вернулась ярость. Какой подлец позволил себе подобное?
— Прежде чем я уйду, Молли, я хочу, чтобы вы сказали мне, кто это сделал.
Его рука слегка дрожала оттого, что он пытался сдержать гнев.
— Нет.
— Нет? Что значит «нет»? Я хочу знать, кто, черт побери, посмел так поступить с вами!
Сэм стиснул зубы, с трудом сохраняя спокойствие.
— Это не ваше дело, Сэм. Я позабочусь обо всем сама, как только представится возможность.
Сэм окинул неторопливым взглядом лежащую на кровати маленькую женщину. Она позаботится обо всем сама! Это, конечно же, шутка.
— Что, черт возьми, заставляет вас думать, что во второй раз вы справитесь с этим ублюдком лучше, чем в первый?
Когда Молли обратила на него свои огромные голубые глаза, он увидел в них холодную решимость.
— Потому что в следующий раз у меня в руках будет ружье.
Глубоко вздохнув, Сэм встал на колени рядом с кроватью.
— Послушайте меня, Молли! Позвольте мне помочь вам! Скажите, кто это сделал.
— Нет.
Сэм вздохнул.
— Ну, тогда хотя бы скажите, почему он это сделал. — Молли не ответила.
— Все случилось из-за того, что произошло между нами сегодня, да?
Он нежно прикоснулся ладонью к ее щеке, заставляя посмотреть ему в глаза, и Молли посмотрела, но по-прежнему никакого ответа не последовало.
— Да? — крикнул он. Она закрыла глаза.
— Скажите же мне, черт возьми!
— Да, — прошептала она. — Он видел, как мы целовались.
— Кто? — спросил Сэм, чувствуя, что сейчас задохнется от ярости. — Кто видел, как мы целовались? Хоакин? Нет, он никогда бы не поднял на вас руку.
Она покачала головой:
— Я не могу сказать. — Внезапно Сэм догадался.
— Его преподобие, — сказал он, и голос его при этом был таким низким и холодным, что Молли вздрогнула. — Он был на вечеринке. Я разговаривал с ним немного. Он ваш опекун, ведь так?
— Послушайте меня, Сэм!
— Это сделал Джейсон Фоли.
— Послушайте меня! — крикнула Молли. — Никто не должен знать о том, что случилось. Я приложила слишком много сил, чтобы завоевать уважение работающих на ранчо мужчин. Слух о том, что меня избил дядя, все разрушит. Они сочтут, я слаба настолько, что не могу себя защитить. Я не хочу, чтобы они узнали, как Фоли поступил со мной.
